[kimino-vanilla]

Я бы подождал... Правда, подождал бы, если б мог))

Но нет, из меня просто хлещет, так что, если не выложу этого сейчас, умру от нетерпения))

Жутко хочетсо поделиться) Лично мне очень это творение нравиццо)))



Это - маленький кусочек из почти дописанного фика по Лавлесу...

Я таг счастлиф!!!))) Господи, я это почти осилил, осталось совсем чуть-чуть))



В общем, вот)) Название ещё не придумал, таг что выкладываю просто так)))

Критикуйте, плиз, иначе ничего стоящего из этого не выйдет))))



Предупреждение: NC-17 !!!



«Ты спишь… так сладко… Если б я мог так же… Но я не могу, я хочу смотреть на тебя сейчас… Касаться тебя, совсем легко, едва ощутимо… Что тебе снится? Ты улыбаешься… Тебе идёт улыбка… Если б ты почаще улыбался мне… В последнее время ты вообще не обращаешь на меня внимания… Моя Жертва, я умру за тебя, когда-нибудь это обязательно произойдёт… И я умру для тебя… если ты только попросишь… Не потому, что, как Боец, должен подчиняться тебе… Просто это ты, единственный, кто действительно что-то для меня значит…

Тебе приснилось что-то плохое?.. Морщишь нос и поворачиваешься на бок, лицом ко мне… Кавай… Такое детское личико, наивно приоткрытые губки… Мне так хочется поцеловать тебя, я не знаю почему… Просто хочется… Ты хмуришься, и мне это не нравится… Хочу стереть это выражение с твоего лица… Хочу вернуть на него улыбку… Ах, если б только я мог целовать тебя, как Соби – Рицку… Если б только… Но ты ведь не позволишь… Для тебя я всего лишь младший братик… Ты часто называешь меня так, хоть мы и не братья на самом деле… Мне приятно… Так я чувствую себя ближе к тебе…

Провожу рукой по твоим волосам… Какие же они мягкие, как шёлковые… Гладил бы их до самого рассвета… Прямые зеленоватые пряди… В лучах солнца они переливаются всеми оттенками бирюзового, сияют, притягивают взгляды… Люди смотрят на тебя с умилением, не зная, какой бес живёт внутри этого невинного тельца… Ты можешь убить – и ты убьёшь, если подвернётся случай… Ты убил бы Соби тогда, если б он не был сильнее и опытнее… Ты прикончил бы его и с удовольствием наблюдал, как его лицо искажается болью и как последняя агония охватывает его непобедимое тело… Да, ты поступил бы именно так, я знаю… Ты и меня, наверное, убил бы не без удовольствия, если б Нагиса-сенсей приказала… Вот только ты – моя Жертва, и это вряд ли когда-нибудь произойдёт… Она ценит меня выше тебя…»



- Нацу… - Йоджи открыл глаза и сел на постели. – Какого чёрта ты не спишь?

- Я… - застигнутый врасплох, Боец не нашёл слов для ответа.

- Мне это надоело…

Внезапно Йоджи навалился на него сверху, прижимая к постели, и поцеловал, страстно и грубовато. Его острые зубы прошлись по мягким губам Нацуо, с каким-то остервенением кусая их. Конечно, Боец ничего не почувствовал, кроме прикосновений, но и они были слишком грубы. Когда Жертва отстранился, Нацу изумлённо поднял на него единственный глаз.

- Что… это было?..

- То, чего ты хотел, разве нет?

- Я…

- Что ты? Не строй из себя приличного мальчика! Я давно уже это заметил!

- Йоджи…

- Молчать. Это приказ.

Быстро скинув с себя пижаму, Йоджи потянулся к Бойцу и раздел его. Нацу оставалось лишь молча наблюдать, как его рубашка и штаны летят на пол вслед за одеждой его Жертвы… и его Господина. Ему стало страшно, когда Жертва посмотрел на его обнажённое тело с нескрываемым превосходством.

- Ты хотел меня? Так вот сегодня получишь!

Улегшись на него сверху, Йоджи грубо сжал его бёдра руками и впился в губы с какой-то непонятной даже ему самому жестокостью. Вскоре на языке появился металлический привкус крови. «А ты вкусный…» - отстранённая мысль, не имеющая ничего общего с действиями. Спустившись ниже, Жертва провёл ногтями по гладким бокам и втянул в себя левый сосок Нацу, от чего тот выгнулся и закусил кровоточащую губу. Йоджи дочиста вылизал грудь напарника, чередуя язык и зубы, добрался до подрагивающего живота и искусал нежную кожу, сполз ещё ниже по гладкому телу и зарылся носом в мягкий пушок тёмно-малиновых волос. Терпкий запах желания одурманил его. Одной рукой обхватив уже почти вставший член, другой Йоджи раздвинул стройные ноги, царапая внутреннюю часть бёдер и до невозможности сжимая пальцы. Его жадные губы тут же прошлись по всей длине орудия Нацу, у самой головки сменившись зубами. Буквально насадившись на него, Йоджи втянул его в себя почти до конца, мягкие волосы щекотали ему нос.

Нацуо лишь изгибался и стонал, не в силах сдерживаться и двигаясь навстречу терзающему рту. Все мысли смешались, в голове образовалась клейкая масса, вытащить хотя бы одну умную фразу из которой казалось нереальным. То, что творил с ним его Жертва, было неописуемым. Ни о какой ласке речи не шло – только неприкрытая страсть с примесью насилия. Он знал, насколько его «брат» жесток. Он знал это уже тогда, когда Йоджи начал убивать собак и кошек, попадающихся ему в безлюдных местах, когда они вместе швыряли едва вылупившихся птенцов о стволы деревьев, когда он сам, по приказу своей Жертвы, в первый раз задушил морскую свинку. Этот человек был страшен, бесчувственен и жесток, даже сейчас, насилуя единственного, кто знал о нём всё, кто рос и развивался вместе с ним, в первый раз пробуя всё на свете. Внутри Йоджи всегда жил зверь, и временами он вырывался наружу…

Наигравшись, Жертва выпустил его изо рта и резко перевернул на живот, оставляя на простынях кровавые полосы. Склонившись над Нацу, он развёл в стороны крепкие, по-девичьи округлые ягодицы в стороны и провёл языком по нежной и почти лишённой волос коже. Нацуо выгнул спину и простонал что-то, похожее на просьбу. Вот только о чём он просил?.. Йоджи не было до этого никакого дела. Повинуясь своим звериным инстинктам, он начал грубо вталкивать язык в узкое колечко мышц, чувствуя, как они постепенно расслабляются и впускают его всё глубже и глубже. Внутри было жарко, он ощущал это даже языком, и ему до безумия хотелось побывать там кое-чем другим. Выскользнув из уже раскрывшегося отверстия, он лёг на Бойца всем телом и медленно вошёл, смакуя каждый миллиметр соприкасающейся с ним слизистой. Это не было проявлением нежности или уважения к невинности существа под ним – просто ему хотелось навсегда запомнить это самое первое вторжение в чужое тело, запечатлеть в памяти все ощущения и звуки, чтобы потом наслаждаться, вспоминая.

Нацуо громко застонал, неохотно принимая в себя его член. Это было так необычно – чувствовать нечто там. Хотелось избавиться от этого, уйти от контакта – и, одновременно, насадиться сильнее, ощутить это глубоко внутри. Почти не контролируя себя, Боец приподнял бёдра навстречу Жертве.

Почувствовав, как Нацу сам насаживается на него, Йоджи озверел. Войдя до конца, он всего секунду наслаждался первыми импульсами удовольствия, пробегающим по телу со скоростью света, а затем, резко выскользнув из тесного жара, воткнулся в него вновь, ощущая давление сопротивляющихся мышц. Это было восхитительно, словами не описать, можно лишь запомнить… на будущее…